– Боже мой, Елена, ты ходишь смотреть такое! – тихо произнесла Анна, – ведь этому нет названия…
– Я не смотрела и не ходила на такое, – забубнила Елена из глубины кресла, – раньше всё было красиво, благородно… Хорошие парни сражаются с плохими и побеждают, вот. А в этот раз как нарочно, всё не так пошло. И откуда девка эта взялась, не пойму?
– Бедную девочку зверски изнасиловали на глазах у всех, Елена! Разве так можно?
– Она вовсе не бедная девочка, а шлюха из публичного дома для матросов, – отозвалась Елена, – нашла, кого жалеть! Да ты знаешь, сколько таких простолюдинок каждый день убивают в городе? Они всё воровки и проститутки.
– Ну, не всё, перестань. Я подозреваю, что всё было подстроено. До меня доходили слухи, что этот урод Восточный Герой был когда-то изгнан из гвардии за изуверские преступления. Он добровольно нанялся в гладиаторы ну и… в общем, он работал в цирке не только за деньги.
– Да-да, я тоже так подумала, – затараторила Елена, – у этого красавчика, его Золотая Грива зовут, была романтическая любовь к юной девушке из простонародья. Но могущественные завистники задумали погубить девушку и отдали её в руки изувера прямо на арене. Ты заметила, как бросился на помощь девушке Золотая Грива? Но он не успел спасти её, зато убил негодяя. Боже мой, как это возвышенно – трагическая любовь гладиатора и простолюдинки!
– А разве всё простолюдинки не воровки и проститутки? – спросила Анна.
– Ну-у… не в этом случае! – нашлась Елена.
– Ой, перестань, подруга, всё это грязно, жестоко и ничего возвышенного.
Принцесса встала с ковра, задумчиво произнесла:
– Только вот гладиатор этот, Золотая Грива. Мне кажется, что я его знаю. Что-то в облике, понимаешь? Посадка головы, разворот плеч, жесты… Лицо чужое, точно. Но почему мне кажется, что я его знаю? Или где-то видела? Я должна поговорить с ним, услышать его голос. Слышишь, Елена?
– Слышу и повинуюсь, повелительница, – сонным голосом ответила Елена, – только сейчас давай спать, у меня глаза уже не открываются. Я пошла.
Елена выбралась из кресла, побрела по ковру пошатываясь, словно вот-вот упадёт.
– До завтра, – сказала, зевая и скрылась за дверью.
Анна проводила взглядом подругу, снова вернулась мыслями к происшедшему в цирке. Теперь она точно была уверена, что видела гладиатора по имени Золотая Грива раньше, но где видела и кем был этот человек, вспомнить не могла.
С утра Елена куда-то запропастилась и не появлялась во дворце весь день. Обычно она не отходила от принцессы ни на шаг, всё время крутилась рядом. К этому так всё привыкли, что даже император Василий, встретивший сестру во время прогулки по саду, спросил о Елене.
– Она простудилась, ваше величество, – ответила Анна, опуская глаза, – лежит у себя в комнате, пьёт чай с лимоном и не желает никого видеть до выздоровления.
– Это всё от гуляний в неположенное время и вызывающей одежды, – назидательно произнёс Василий, – надо не бродить по ночам и не одевать такое, что всё встречные мужчины таращатся. Надеюсь, тлетворное влияние вашей подруги не затронет вас, сестра.
– Да, ваше величество, я всегда помню, кто я, – сказала Анна и поспешила уйти. Брат был умён и очень проницателен и она боялась, что прочтёт в её глазах то, в чём она не сознаётся даже сама себе.
Елена появилась в покоях принцессы, когда сияющий круг солнца коснулся моря. Тихо постучала в дверь.
– Да! – крикнула Анна и тут же спохватилась – не стоит выдавать волнение даже близкой подруге. Уже спокойнее сказала: – Проходи, не скребись у входа, Елена.
– Как ты догадалась, что это я? – закрывая за собой дверь, спросила подруга.
– Только ты не стучишь в дверь, а скребёшь ногтями. Как котёнок.
Елена подошла к дивану, сёла. Глаза скромно опустила, ручки сложила на коленках. Обе подруги некоторое время сидели молча, с самым равнодушным видом, словно виделись только что, обо всём поговорили и сейчас хотят просто помолчать. Елена время от времени вздыхает, закатывает глаза к потолку, как бы показывая всём своим видом, что ничего нового не произошло, она ничего не знает, ну вот ей-богу ничегошеньки…
– Елена! – грозно постукивая согнутым указательным пальцем по полированной столешнице, произнесла Анна, – не изображай из себя дурочку. Я знаю, ты умная и всё знаешь. Рассказывай немедленно!
– Слушаюсь и повинуюсь, ваше императорское величество, – ответила Елена, продолжая невинно разглядывать узорный потолок, будто первый раз его видит, потом не выдержала, стала быстро-быстро рассказывать:
– Вот так, принцесса, ходила я в цирк косой Зинки – у меня там приятельница, очень приличная девушка… ты не думай, просто у неё временные денежные затруднения, она хочет дом в городе купить, маленький такой, в два этажа, но немного не хватает, так она устроилась к Зинке… э-э… подметальщицей. Целый день не разгибается, метёт и метёт, метёт и метёт…
– Елена! – строго оборвала Анна словесный поток, – меня не интересует твоя не разгибающаяся знакомая. Ты узнала то, о чём я тебя просила?
– Ты ни о чём меня не просила, принцесса, – удивлённо подняла выщипанные брови Елена, – но я всё равно узнала. Слушай…
Когда солнце скрылось за горизонтом и в чёрном нёбе зажглись голубые льдинки, в дворцовой стене тихо открылась неприметная калитка. Две женские фигуры, закутанные в мафории так, что не видно глаз, бесшумно вышли и тотчас пропали в темноте. Вскоре раздалось негромкое щёлканье бича, по камням звонко цокнули копыта и всё стихло. В этот вечер было очень жарко. Александр не мог заснуть, ворочался на жёстком топчане. Не выдержал и встал. Зачерпнул из бочки вёдро воды, вылил на топчан, ещё два на себя. Полегчало. Сёл на лавку, прислонился спиной к прохладной каменной стене, чтобы подождать, пока с топчана стечёт лишняя вода. Внезапно услышал, как тихо зазвенел запор на дверях с той стороны. Дверь приоткрылась и маленькая женская фигурка проскользнула в комнату.
Конец ознакомительного фрагмента.